Чтобы дойти до цели, человеку нужно только одно — идти.

— Вы часто думаете о том, «что было бы, если бы»?

— Нет.

— И правильно делаете. Есть только то, что есть. Только то, что есть.

Вид из окна в трубочку не свернешь, в чемодан не положишь.

“Жизнь – сложная дорога, улым. Сложная и длинная. Иногда хочется сесть на обочине и вытянуть ноги – пусть все катится мимо, хоть в саму преисподнюю, – садись, вытягивай, можно!”

Дурные мысли, как гвозди, вколачиваются в мозг, колют его на части.

Кому-то было отпущено жизни с щепотку, как ее дочерям; кому-то – с горсточку; кому-то – неизмеримо щедро, целыми мешками и амбарами, как свекрови. Но смерть ждала каждого – таилась в нем самом или ходила совсем рядом, кошкой ластилась к ногам, пылью ложилась на одежду, воздухом проникала в легкие. Смерть была вездесуща – хитрее, умнее и могущественнее глупой жизни, которая всегда проигрывала в схватке.

Игнатов не понимал, как можно любить женщину. Любить можно великие вещи: революцию, партию, свою страну. А женщину? Как?

«Как можно открыть познанию сердце? – размышляет Зулейха. – Сердце – дом чувств, а не разума».

С утра – только кофе и маленький ломтик шоколада, никакой еды, от нее тяжелеют мысли и члены.

Словосочетание «женская литература» несет в себе пренебрежительный оттенок — в большей степени по милости мужской критики.

“Твой отец, как увидел меня, слюни пустил аж до пояса и вытереть забыл, – так хотелось меня оседлать. Вы, мужики, как бараны – чуть кого посильнее себя видите, сразу хотите забодать, затоптать, победить. Вот дураки!”

Правильно говорила мама: главное в любом деле – руки и голова.

Ни разу в жизни она не оставалась одна. Кто же ей будет говорить, что делать и чего не делать? Ругать за плохую работу?

Занять руки делом, а ноги — ходьбой. Утомить, умотать, уморить тело, чтобы не думалось. Или — думать о другом.